Мистер Бэгшоу, поглощая пищу с огромным энтузиазмом, заявил, что давно не ел такой вкуснятины. Больной вопрос продажи дома даже не затрагивался. Нейл, до сих пор выглядевший усталым, говорил мало; и беседовали, главным образом, мистер Бэгшоу и Криспин. Первый явно считал моего брата знатоком птиц и задавал кучу вопросов о качурках. Криспин, в свою очередь, проявил интерес к давно забытому искусству разведения канареек. Эта тема естественным образом перешла к воспоминаниям мистера Бэгшоу о своем детстве, которое проходило в каком то далеком поселке горняков, неподалеку от Дарема. Поэтому ужин прошел приятно и гораздо легче, чем я ожидала.

Нейл помог мне убрать со стола и приготовить кофе. В ожидании момента, когда закипит чайник, он тихо сказал:

– Не знаю, как тебя и благодарить. Сам бы я не справился.

– Не за что. Ты не знаешь, он не собирается уезжать завтра?

– Да. Я предлагал ему остаться ночевать, так как думал, что нам есть что обсудить, но он ответил, что хочет вернуться в деревню, чтобы утром успеть на паром. Так что сама догадывайся. Но… – Он запнулся.

– Но?

Он устало пожал плечами.

– Что бы там меня не ожидало, я бы очень хотел, чтобы это место осталось таким, как и прежде. Тетя Эмили называла дом своей башней из слоновой кости. – Он хмыкнул. – Такая нужна каждому. Их мало осталось.

– И стоят дорого.

– В том то и дело. Может, удастся откупиться от него, если только он согласится. Давай, я возьму поднос.

– Сама донесу. Нейл, Криспин привез коньяк. Он в буфете, а где рюмки, тебе известно. Как тебе эта идея?

– Отлично.

Я отнесла поднос в комнату и раздала всем по чашке с кофе.

– Простите, но только растворимый. Вам как, мистер Бэгшоу?

– С молоком и сахаром, пожалуйста. Спасибо.

– И спасибо Криспину за коньяк, – произнес Нейл, ставя на стол рюмки.

– То, что доктор прописал, – отозвался мистер Бэгшоу и весело расхохотался своей шутке. – Спасибо. Достаточно. А теперь… – Сделав глоток, он поднял свою рюмку и, обращаясь ко мне, проговорил: – Я не собираюсь произносить речь, ребята, да и не знаю, как это делать, но кое что хочу вам сказать. Во первых, я очень рад, что приехал сюда и познакомился с вами, ребята. Не могу сказать, что вчерашнее происшествие доставило мне радость, и, Нейл, простите меня за этого крысенка Макея, но я не предполагал… а вы так хорошо меня приняли и не держите на меня зла за то, в чем я не виноват. Поэтому спасибо вам всем и особенно вам, мисс Роза, за это. – И он жестом указал на стол.

– Пожалуйста, – улыбнулась я. – А говорили, что не умеете произносить речи. И так хорошо сказали.

– Я еще не закончил. – Теперь он смотрел на Нейла. – Вам всем известно, зачем я приехал сюда, и что я хочу устроить на острове курорт. Места здесь замечательные, и курорт здесь можно построить. Можно, это точно! Но есть два препятствия.

– Какие? – спросил Нейл.

– Вы не желаете продавать, – спокойно ответил мистер Бэгшоу. – И не думайте, что я ничего не понял, когда вы жаловались на погоду, протекающую крышу, гаснущий свет и отсутствие водопроводчиков для починки туалета, простите, мисс Роза… Нет, Нейл, выслушайте сначала меня. Что бы вам ни говорили об опционе, я не могу заставить вас продать, если вы сами этого не хотите. А после сегодняшнего я и сам не стану вас уговаривать. Из за второго препятствия.

Никто не стал задавать вопросов. Он сделал глоток коньяка.

– Это остров, тюлений, как вы сказали. Романтическое местечко, если можно так выразиться. История, природа, отличный берег, хорошая пристань, все остальное. Но только одни носороги в состоянии там загорать. Могли бы меня предупредить. И что это такое?

– Мошка, – объяснил Нейл. – Особая разновидность. – Он поставил рюмку. Его лицо стало обретать свой естественный цвет. Виноватым голосом он произнес: – Мистер Бэгшоу… Харт… я обязан извиниться перед вами. Мы все должны. Мне очень стыдно за сегодняшнее, и благодарить меня не за что. Мы… мы договорились добиться того, чтобы вы возненавидели эти края. И было глупо думать, что вы этого не понимаете. И оставить вас специально… да, специально… на острове именно тогда, когда мошка особенно злая, – самое отвратительное. Детская выходка, грязная выходка. Единственное оправдание… мне казалось, что вы так стремитесь купить дом, и я думал, что мне придется продать. А вы так хорошо все восприняли. Мне очень стыдно, и простите меня. Надеюсь, что простите.

– И меня, – добавила я. – Вы – чудесный человек, мистер Бэгшоу, простите меня.

– За что? За великолепный ужин? Забудьте. А вы… – обратился он к Нейлу, – просто счастливчик.

Лицо у Нейла стало непроницаемым. Я почувствовала, что краснею. Криспин улыбнулся своей рюмке с коньяком.

Мистер Бэгшоу отодвинул свой стул назад.

– А теперь мне пора. С Нейлом мы поговорим в лодке. И не расстраивайтесь. Насколько мне известно, в море еще можно выловить рыбку, и я найду место, где мне не придется сгонять с насеста цыплят Матушки, как бишь ее, и где можно починить два нуля в тот же день. Спокойной ночи, мисс Роза, еще раз спасибо, и никаких обид. Криспин…

Криспин встал.

– Я провожу вас до лодки. Роза, оставь посуду, я помою.

Они с мистером Бэгшоу вышли, и последний помог брату спуститься с крыльца. Нейл улыбнулся мне. Усталость его как рукой сняло.

– Мне тоже следовало произнести речь. Спасибо за сегодняшний день, правда правда. Трудный был день, и я не знаю, как бы я без тебя справился. Мы еще увидимся?

– Я буду здесь. Башня из слоновой кости принадлежит мне еще шесть дней.

– Сколько угодно и бесплатно, – ответил мой хозяин. – У Криспина пропала неделя отпуска, так почему бы вам ни остаться еще на неделю? Я сам договорюсь обо всем. Но я должен уехать. Надеюсь, что ни нотариусы, ни полиция не потащат меня немедленно в Глазго. Приеду так скоро, как только смогу. Итак… до встречи. Да, и в любом случае…

– Что?

– Встретимся в следующем семестре, – ответил он и вышел.

Звук мотора лодки затих. Криспин помог мне вымыть посуду и пошел спать. Я все убрала, но прежде, чем запереть дверь на ночь, вышла наружу и спустилась к берегу. У Криспина в комнате свет уже не горел. Моя усталость отошла на задний план, но я была рада тишине и одиночеству. Она окутывала меня, благословенная тишина, сотканная из мирных ночных звуков. Шепот прибоя о гальку, ветер в орляке, шорох какого то зверька в траве, плеск прилива с водорослями. Мрак во мраке.

– Спокойной ночи, – прошептала я и пошла в дом.

Я уже засыпала, когда откуда то в заливе донесся до меня звук мурлыкающего мотора.

– Встретимся в следующем семестре, – пробормотала я и улыбнулась в подушку.

Наверное, я так и заснула с улыбкой на губах.

2011-8-12 10:03