Эта колдовская ночь (Кей Хупер), гл. 2

Эта колдовская ночь (Кей Хупер), гл. 2

Джейк лукаво улыбнулся.

– Как прошла экскурсия? – осведомился он.

– О, вполне пристойно, – ответила Бэннер, не опуская глаз.

Ее жизнерадостный голос был совершенно не похож на тот ледяной тон, которым она разговаривала с Рори.

– Я была ужасно груба с твоим мистером Стюартом, – сообщила она, – но он, как истинный джентльмен, терпел все.

Вдруг она расхохоталась:

– Правда, этого не скажешь о последних нескольких минутах.

– Он собирался живьем содрать с тебя кожу? – поинтересовался Джейк Клермон.

– Он был готов прикончить меня! – радостно заявила Бэннер. – Как бы то ни было, он твой гость… По крайней мере, мне так кажется…

Бэннер прервалась, а потом добавила каким то бесцветным, лишенным всякого выражения голосом:

– Он… видел солдат с невестами, дедушка.

Джейк пристально посмотрел на Бэннер. В его глазах появилось такое же затравленное выражение, которое Рори заметил раньше у Бэннер.

– Видел? – задумчиво пробормотал старик. – Если видел, то это даже интересно. – Он подумал, что это наши гости, – тихо произнесла она.

– Надеюсь, ты не сказала ему?.. – встревожился старик.

– Нет, конечно, – шепотом заверила она деда, но вдруг вздрогнувшим голосом она почти вскричала:

– Джейк, ты ведь не продашь ему дом! Ты не сделаешь этого! Ты и я, и этот дом – мы одно целое, мы умрем, если покинем его! Это убьет нас обоих!

Джейк долго смотрел на внучку молча, а потом пожал плечами.

– Он приехал сюда с добрыми намерениями, ты же знаешь это. Я предложил продать, он хочет купить. Если мы сойдемся в цене… – заговорил старик.

– Он станет хозяином Жасминовой усадьбы, – с горечью закончила она.

– Содержание поместья отнимает львиную долю нашего капитала, Бэннер, – вяло сказал Джейк, – и будет стоить еще дороже, если мы захотим превратить его в производительную плантацию.

Затем намеренно жестоко он спросил:

– Или ты хочешь увидеть, как усадьба приходит в упадок, как, впрочем, все вокруг?

– Нет, – прошептала она.

– Тогда у нас есть два выхода, – продолжал старик. – Мы можем передать поместье Историческому обществу или продать кому нибудь вроде Рори Стюарта, который заинтересован в том, чтобы по возможности сохранить его в первозданном виде.

Бэннер расправила плечи, хотя убедительная речь Джейка шла вразрез с ее желаниями. Она улыбнулась деду, умело скрывая боль и тревогу, всем своим видом подчеркивая принадлежность к старому роду Клермонов. А потом, с любовью глядя на старика, с чувством произнесла:

– Ах ты, старый негодяй!

Джейк ухмыльнулся.

– Я обещал, что не продам поместья без твоего согласия, девочка моя, значит, так и будет. Прежде чем принять решение, мы будем долго приглядываться к Рори. Мы должны быть уверены, что отдаем поместье в хорошие руки. Ты согласна? – спросил он, пристально смотря ей в лицо.

– Согласна, дедушка, – ответила она и кивнула.

– Ну, тогда ладно, – он вздохнул с явным облегчением и предупредил:

– И давай без фокусов, Бэннер.

– Какие еще фокусы?! – возмутилась она. Улыбка тронула его губы.

– Когда тебе было десять лет, – напомнил Джейк, – ты весьма простодушно объявила, что Жасминовая усадьба – это притон, и довольно успешно обескуражила потенциальных покупателей.

– Это было так давно, дедушка, целых семнадцать лет назад, – виртуозно оправдывалась она. – Тогда я думала, что ты действительно собираешься продать усадьбу. И я не разыгрывала никаких фокусов.

– Ну, ладно. Веди себя хорошо с Рори. Больше ему не груби, – пожурил он внучку.

Бэннер надменно вскинула голову и повернулась к двери.

– Конечно, я буду вести себя хорошо, – пообещала она. – Я только спрятала его подушку, перекрыла горячую воду у него в ванной и понатыкала шипов в его бриджи для верховой езды. У тебя еще будут замечания? – бросила она, закрывая за собой дверь, из за которой доносился смех ее деда.

Прислушавшись к шуму предпраздничной суеты, после секундного раздумья она кинула виноватый взгляд на часы у лестницы и быстро вышла из дома через французскую дверь в гостиной. Миновав веранду, Бэннер спустилась в розовый сад и, поддерживая юбки, по тропинке направилась в сторону рощи.

Вскоре она оказалась возле небольшого коттеджа, выстроенного всего в сотне ярдов от главного здания. Молва гласила, что коттедж этот построили перед самой Гражданской войной, но Бэннер никак не могла разузнать, кому и зачем он понадобился. Она, как ребенок, без устали сочиняла истории о свиданиях несчастных влюбленных из враждующих семей и не видела причины, чтобы пересматривать и подвергать сомнению эти истории. Они соответствовали и ее романтической натуре, и уютной архитектуре коттеджа.

Прекрасно сохранившийся по сей день маленький домик прятался среди деревьев, выглядывая из за них, как пугливая девушка из за широкой спины своего поклонника. Когда Бэннер была маленькой девочкой, она любила часами здесь играть, став взрослой – превратила домик в свое убежище. Коттедж состоял из одной спальни (постель всегда была застелена на случай, если ей захочется переночевать здесь) и одной довольно большой комнаты, которую девушка превратила в мастерскую. Ванную комнату оборудовали всего несколько лет назад, и она была единственным современным помещением во всем доме.

Бэннер встала на цыпочки, достала ключ, который обычно оставляла над дверным косяком, отперла дверь, положила ключ на место и вошла в дом. Уверенная в том, что никто ее здесь не побеспокоит, она беззаботно оставила дверь открытой.

В мастерской она стащила с головы парик с локонами и нахлобучила его на голову скульптурного бюста своего деда. Этот бюст был одной из ранних попыток Бэннер попробовать себя в искусстве ваяния.

Запустив пальцы в собственные короткие черные кудри, она с отсутствующим видом принялась чесать голову, рассеянно глядя на незаконченную картину на мольберте, установленном в центре мастерской. Она собралась было сесть и попристальней рассмотреть свою работу, но передумала – времени было в обрез, да и не хотелось мять шелковое платье.

Поэтому она осталась стоять, почесывая зудящую от тесного парика голову и со злобой глядя на портрет. Почему, ей хотелось бы знать, человек на портрете так чертовски похож на Рори Стюарта?! Именно из за этого странного совпадения она прибежала сюда, невзирая на нехватку времени. Ей надо было убедиться в том, что она не ошиблась.

Бэннер начала работу несколько дней назад с намерением написать портрет некоего Джентльмена с Юга, изобразив его таким, каким она его себе представляла.

Но, черт возьми, у нее получился портрет Рори Стюарта!

Густые, выгоревшие на солнце светлые волосы – а ведь ей блондины никогда не нравились! – спокойный взгляд серых глаз, худощавое волевое лицо, красиво очерченные губы, гордо вскинутый подбородок… Только одевались они по разному… Мужчина на портрете был в хорошо сшитом приталенном сюртуке и отделанной воланами белоснежной рубашке – типичный южный щеголь, покоритель женских сердец…

– Носить парик – это преступление, – раздалось вдруг у нее за спиной, и Бэннер повернулась так резко, что чуть не потеряла равновесия.

«Черт возьми, это действительно он!» – пронеслось у нее в голове.

Рори переоделся в предложенный хозяином костюм, и тут оказалось, что одежда не только сидит на нем как влитая, но и очень ему идет. С головы до ног – от гладко зачесанных густых светлых волос до начищенных до зеркального блеска туфель – он был воплощением Джентльмена с Юга.

– Что? – переспросила она, не поняв, но тут же поймала себя на том, что продолжает чесать голову, и быстро опустила руки.

– Я говорю, что носить парик – это преступление, – терпеливо повторил он, рассматривая густые кудри, придававшие ее маленькой головке обманчиво хрупкий вид.

Бэннер решила немедленно воскресить свою враждебность, но потом отказалась от этой мысли – для неприязни еще будет время после того, как Рори купит Жасминовую усадьбу. Если купит… Поэтому Бэннер лучезарно улыбнулась, чем почти напугала его.

– От парика голова чешется, – доверительно сообщила она.

Рори моргнул, приходя в себя. Ему положительно нравилась ее улыбка, но в то же время ему показалось, что настроение девушки может мгновенно перемениться, поэтому он решил обезопасить себя и примирительно сказал:

– Надеюсь, вы не возражаете… Я увидел вас из своего окна, и мне стало интересно, куда вы идете.

Он быстро оглянулся и осторожно добавил:

– Я не хотел мешать…

Бэннер слегка удивил его странный, несколько озадаченный тон.

– Здесь я работаю, – объяснила она.

– Вы профессиональная художница? – спросил он, глядя на холсты, расставленные вдоль стен.

– Скорее всего – это хобби. Я недостаточно хорошо рисую, чтобы считаться профессионалкой, – ответила она.

Рори бросил на девушку недоверчивый взгляд, подошел к довольно большой стопке холстов, опустился на колени и начал их просматривать. Когда он наконец поднялся на ноги, он опять внимательно посмотрел на нее. С некоторым удивлением Рори понял, что она и в самом деле не представляет, насколько хороши ее работы.

– Джейк видел это? – спросил он.

Бэннер равнодушно пожала плечами.

– Я уже давно не показывала ему ничего, кроме шаржей. А что? – полюбопытствовала она.

– А то, что ваши работы просто великолепны! – восторженно заявил Рори.

Она почувствовала, что краска заливает ее щеки.

– Я всего навсего люблю баловаться красками… – Она была удивлена и смущена.

Рори решил не смущать ее больше, но не удержался и обошел мольберт, чтобы посмотреть на картину, которую Бэннер разглядывала, когда он вошел, и… остолбенел, увидев, кто на ней изображен.

Его изумлению не было предела – ибо это был его собственный портрет!

– Вот это да! Но откуда?.. – пробормотал он.

– Странно, правда? Я сама ничего не понимаю, – ответила она. – Я просто представила себе Джентльмена с Юга, и вот что у меня получилось…

– Да? А я думал, что ваш друг, может быть… – начал Рори, но Бэннер не слишком вежливо прервала его:

– Друг? Какой друг? О ком это вы? – Ее зеленые глаза сузились.

Рори удивленно посмотрел на нее и пояснил:

– О мужчине, блондине, который шел с вами через розовый сад. Он был одет точно так же, – он показал на картину и поинтересовался:

– Кстати, где он?

Бэннер медленно отступила назад и присела на высокий табурет, совершенно позабыв о своем шелковом платье. Она вдруг поняла, что имел в виду Рори, когда сказал, что не хочет мешать. Он думал, что у нее здесь любовное свидание!

– Но… Я одна здесь, мистер Стюарт, – пробормотала она.

– Рори, – машинально поправил он, пытаясь разгадать, какие чувства владеют ею. Наконец он решил, что это – забавная смесь веселья и смущения. Впервые он видел такое выражение на лице женщины. – Так, значит, ваш друг ушел? – спросил он, не сводя глаз с ее лица.

– М м м м, – уклончиво протянула Бэннер.

У Рори появилось ощущение, что он что то, упустил, чего то не заметил, поэтому он попробовал еще раз:

– Довольно странно, что этот человек на портрете так похож на меня, не правда ли, мисс Клермон? Ну, конечно, отличия есть, но…

– Неужели? Не забывайте, что мы сами представляем себя немножко иначе, чем нас видят другие. Так пусть это будет взгляд Бэннер, ладно? А сейчас, мне кажется, нам лучше вернуться в дом, мистер – м м м – Рори, – предложила она: с улыбкой.

– Конечно, – согласился он, наблюдая, как она снимает парик с очень точного, но чуть озорного скульптурного портрета старика Клермона и старательно натягивает его на свои короткие кудри.

Рори хотелось спросить, что же случилось с ее другом, но он промолчал. Он вообще не мог понять, почему ему так хочется расспросить ее об этом человеке. А поскольку с того момента, как он вошел в маленький домик, она вела себя не только вежливо, но и дружелюбно, Рори решил не спрашивать, чтобы ненароком все не испортить.

Бэннер первой вышла из дома, заперла за Рори дверь, нисколько не заботясь о том, чтобы скрыть от него место, где лежит ключ. Они прошли через розовый сад и вошли в особняк через ту же французскую дверь в гостиной. Суматоха в доме заметно усилилась.

Услышав резкий звон разбивающегося хрустального фужера, Бэннер нахмурилась, но взяла себя в руки и пригласила Стюарта следовать за ней.

– Пойдемте в маленькую столовую, – сказала она и добавила:

– Джейк, наверное, заждался нас там.

Джейк действительно ждал их в столовой, предназначенной для приема немногочисленных гостей. Комната была небольшой и уютной; старинные стол, стулья и горка для посуды создавали семейную атмосферу. Но дед Бэннер так открыто радовался, увидев их вместе и явно в хороших отношениях, что прекрасное настроение Бэннер почти улетучилось.

– Я показывала Рори сад, – сказала она, не подумав… и почувствовала, как лицо вспыхнуло румянцем.

Но Джейк Клермон казался настолько довольным, что вряд ли его настроение могло бы еще улучшиться – он прямо таки сиял, когда спрашивал Рори, что он думает об их розах.

Во время ужина они говорили исключительно о розах и Жасминовой усадьбе, Бэннер же не проронила ни слова. Она с явным неодобрением слушала Джейка, изредка неприязненно поглядывая на Рори.

И пока они не встали из за стола и не вышли в холл встречать прибывающих гостей, Рори не мог понять, чем же был столь доволен Джейк Клермон и почему Бэннер за ужином так упорно молчала. А когда понял, то едва сдержался, чтобы не вскричать: «Ах ты, старая лиса!» Но, слава Богу, сдержался и лишь с досадой подумал: «Это существенно осложняет дело!»

Дело действительно осложнялось. Рори понял это еще за ужином, когда услышал, как Бэннер, улучив момент, шепнула на ухо деду:

– Если ты на что то рассчитываешь, Джейк, забудь об этом.

Нельзя сказать, чтобы Джейк хоть чуточку смутился, зато Рори вдруг испытал сильнейшее желание задушить старика. «Только полный идиот может не понимать, – думал Рори, – что после того, как старик ясно дал понять, чего он добивается, Бэннер вообще не захочет иметь дело с ним, Рори Стюартом».

Старый черт пытается их сосватать!

Рори ошеломленно думал, что любые его действия потребуют усилий, сродни усилиям лосося, плывущего на нерест против бурного течения. Он помрачнел, вспомнив о незнакомом блондине в розовом саду. А еще он старался понять, кто же вставляет ему палки в колеса – его собственная судьба или все таки Джейк Клермон?

– Черт! – пробурчал он. – У меня нет ни малейшего шанса!

Через час праздник был в полном разгаре. А поскольку никто не потрудился объяснить Рори хоть что нибудь, он вынужден был обо всем догадываться сам и пришел к выводу, что это, по видимому, традиционный ежегодный бал в Жасминовой усадьбе.

Все ближайшие соседи и те, кто ухитрился получить приглашение, были одеты в наряды южан времен Гражданской войны, отдавая таким образом дань ушедшим годам. Многие приехали только на бал, однако кое кто собирался переночевать, чтобы на следующее утро принять участие в охоте.

Так как Рори и Джейк вращались в одних и тех же деловых кругах, Рори заметил несколько знакомых лиц. Но гостей становилось все больше и больше, и вскоре они уже заполнили весь дом. Рори подумал, что, наверное, у многих из них нет приглашений, однако ни Бэннер, ни Джейк особенно не беспокоились.

В конце концов ему удалось найти Бэннер в толпе людей и увлечь ее в нишу у окна.

– Конечно, это не мое дело, но подумали ли вы с Джейком о непрошеных гостях? – озабоченно спросил он.

– Ну, непрошеных всегда бывает предостаточно, – беспечно ответила Бэннер.

Рори, с трудом придав своему голосу такую же беззаботность, извиняясь, спросил:

– Это, разумеется, не мое дело, но разве не стоит подумать и проследить за тем, чтобы ничего ценного не пропало?

– О, все, конечно, продумано, и кое кто следит, – заверила его Бэннер, – и даже не один. Вон там, видите, джентльмен в бархатном темно бордовом сюртуке? И вон там еще один, в сером. А там – еще один… ну, в общем, их много. Это частная охрана.

– Понятно, – усмехнулся Рори, – я должен был догадаться, что вряд ли Джейк будет столь доверчив…

– Доверчив?! – Она изумленно уставилась на него. – Джейк?! Послушайте, мой дед – это хищник с полной пастью острых зубов.

Она уже повернулась, чтобы уйти, когда Рори быстро схватил ее за руку, все еще смеясь над этим очень точным определением.

– По моему, играют вальс, – заметил он, прислушиваясь к отдаленным звукам. – Разрешите, мисс Клермон? – пригласил он девушку.

Бэннер явно смутилась, но тут же взглянула на него и улыбнулась.

– А почему бы и нет? – словно уговаривая себя, ответила она.

Рори повел ее в бальный зал, а когда они оказались среди танцующих смеющихся пар, Бэннер убедилась, что Рори – великолепный танцор. Выяснилось, что он не только прекрасно танцует, но и способен поддерживать разговор во время танца, так как ему не нужно считать такт и думать о ногах своих и партнерши. Все мысли вдруг исчезли, и Бэннер в объятиях Рори закружилась в вальсе.

– Вы заметили, как взрослые любят изображать прошлое? Сколько удовольствия доставляет людям маскарад? – весело спросил он.

– Странно, не так ли? – согласилась она. – И несмотря на возраст…

Будучи хозяйкой многочисленных балов в Жасминовой усадьбе, Бэннер тоже не считала так тов и не путала шаги, но сегодня ей почему то было особенно приятно ощущать мужскую руку на своей талии и самой прикасаться к сильному мужскому плечу. Когда Бэннер осознала это, она немедленно обозвала себя дурой.

– Что то я не вижу здесь вашего друга, – медленно проговорил Рори, озираясь по сторонам.

Бэннер вздрогнула от неожиданности, однако Рори явно ждал ответа, поэтому она неопределенно пробормотала:

– Я думаю, он где то здесь…

Рори пристально посмотрел на ее левую руку.

– А кольца то нет, – констатировал он.

Сначала Бэннер хотела использовать пресловутого блондина как прикрытие, но потом передумала. Если ее дед и носится с бредовой идеей о возможности зарождения романтических отношений между Бэннер и этим жутко самоуверенным мужчиной, с которым она сейчас танцует, то это вовсе не означает, что и Рори эта идея понравится.

– Он не… Ну, он просто друг, – объяснила она небрежно.

– Понятно, – кивнул Рори, – это хорошо.

Злясь на себя, Бэннер прикусила язык. Ну надо же было так попасться! Справившись с собой, она быстро сказала:

– Вы прекрасно танцуете.

– Спасибо. Вы тоже. А еще вы очень ловко умеете сменить тему, – заметил Рори, улыбаясь.

Оказалось, что она так же ловко умеет игнорировать неджентльменские поддразнивания. Остановив его движением бровей, Бэннер отрывисто предложила:

– Если захотите с кем нибудь потанцевать или познакомиться, дайте мне знать.

– А когда будет последний танец? – невозмутимо поинтересовался Рори.

– В полночь. Как всегда – вальс. Такая у нас традиция, – ответила она.

– Мне бы хотелось пригласить на этот вальс… – начал он.

– Да? А… – прервала она его.

– Вас, – решительно заявил Рори.

– Я не могу, – сказала Бэннер извиняющимся тоном, в то же время испытывая и радость, и сожаление, что вынуждена отказать ему. – Я всегда танцую последний вальс с Джейком. Это тоже традиция, – объяснила она.

Но Рори не очень огорчился.

– В самом деле? Ну, что ж, очень жаль, – сказал он.

– Мне тоже, – пробормотала она.

Тут прозвучали последние звуки вальса, и Рори, выдерживая стиль Джентльмена с Юга, отвесил низкий и грациозный поклон.

– Благодарю вас, мисс, – торжественно произнес он.

– Не стоит благодарности, – быстро ответила Бэннер и, почему то злясь на себя, пошла к гостям.

Рори решил пропустить следующий танец и отступил к стене, но тут поймал на себе отеческий взгляд Джейка Клермона. Это было довольно забавно. Несколько мгновений Рори тоже смотрел на Джейка, а потом решительно двинулся через зал, намереваясь поговорить со стариком.

Шум и веселье продолжались, и праздник с каждым часом набирал обороты. Горячительные напитки подавались в изобилии, и кое кого из гостей уже пришлось препроводить в постель. Охранники, однако, были неизменно тактичны и вели себя крайне вежливо.

Рори был в восторге, он почти благоговел перед действом, в котором участвовал и которое не ограничилось простым переодеванием, но точно воспроизводило нравы и обычаи ушедших лет. Все участники бала вели себя настолько естественно, будто на самом деле перенеслись в прошлый век. В нескольких местах велись жаркие споры о том, должен ли Юг отделиться от Севера или нет. Причем споры были тем жарче, чем больше выпили спорящие мужчины. Еще одну многословную дискуссию о заслугах мистера Линкольна вели двое южан среднего возраста, а один спор чуть было не закончился дуэлью, но Бэннер вовремя вмешалась, заявляя, что не позволит обагрить кровью свой розовый сад.

Вряд ли это была бы настоящая дуэль – во всяком случае, Рори очень на это надеялся, – и тем не менее на какую то долю секунды он все же подумал, что стоит и ему вмешаться, дабы предотвратить несчастье, и ему пришлось напомнить себе, что на дворе двадцатый век, который начинается прямо за этой огромной дубовой дверью. Однако внутри этого дома безраздельно царствовал век ушедший. По крайней мере – этой ночью. И это, безусловно, было завораживающее зрелище.

Рори хорошо изучил архитектуру и быт того времени, однако поведение людей и их моральный облик так и остались для него загадкой – он судил о них лишь по романам. Тем интереснее было наблюдать за ними и воочию убедиться, насколько правильно авторы литературных произведений отображали героев Гражданской войны, – ибо он ни минуты не сомневался, что тогда все было именно так, как сегодня на балу в Жасминовой усадьбе.

Он заметил, что ни одна молодая «свободная» девушка – он определял ее «свободу» по отсутствию кольца – не танцевала более двух раз с одним и тем же молодым человеком. Джентльмены постарше собирались группами возле столиков с напитками и оживленно беседовали о делах. Дамы постарше – настоящие матроны! – сидели вдоль стен, ведя неспешные разговоры, не забывая, однако, бдительно приглядывать за своими дочерьми и чужими сыновьями. Здесь флиртовали, чуть растягивая слова, стреляли глазками поверх вееров, веселились и танцевали.

Бэннер, как истинная хозяйка дома, сновала среди гостей, подбирая партнеров тем, кто стоял у стены, поддерживая беседы, не давая гостям скучать. Джейк собрал около себя изрядное количество народа, угощая всех пуншем из огромной чаши.

Рори рассмешил проходящую мимо Бэннер, спросив:

– Где вы нашли всех этих людей? Вы наняли актеров, что ли?

– Ну разве они не прекрасны? – вопросом на его вопрос ответила она и поспешно добавила:

– Так происходит каждый год, и мне это ужасно нравится! Те, кто останется ночевать, будут с утра немного сонными, но как только они наденут свои костюмы и сядут на лошадей, сонливость как рукой снимет.

– Напомните мне, что я живу в двадцатом веке! – полусерьезно попросил Рори. Бэннер снова рассмеялась.

– Подождите, пока гости начнут разъезжаться, – посоветовала она. – Вы не увидите ни одного конного экипажа – только старые добротные детройтские автомобили!

И она снова исчезла.

Почти до полуночи Рори не удалось поговорить с ней. Однако, когда до двенадцати осталось совсем немного, он решительно поймал ее за руку и подтолкнул к той же оконной нише, которой они уже один раз воспользовались. Отвечая на ее вопросительный взгляд, он сказал:

– Я должен вас предупредить…

– Предупредить? О чем? – удивилась Бэннер.

– Я знаю, что вы слишком хорошо воспитаны, чтобы устраивать сцены, но и я – джентльмен и не хочу, чтобы вы были застигнуты врасплох, – начал он серьезным тоном.

– О чем это вы? – раздраженно поинтересовалась она.

Музыканты уже закончили очередной танец и настраивались на следующий, поэтому Рори поторопился:

– О нашем танце…

Бэннер взглянула на часы и терпеливо объяснила:

– Мне очень жаль, но последний вальс я танцую с Джейком.

– Только не в этот раз. – Рори произнес это с виноватым видом, однако в его голосе явно слышались победные нотки. – Сегодня последний вальс – мой.

Бэннер окинула его долгим взглядом.

– Рори, вы не понимаете, – с нажимом произнесла она. – Это традиция. Если вы будете танцевать со мной, то все подумают, что мы…

– Поздно… – прошептал он.

Послышались звуки вальса, и Рори увлек ее на середину зала.

У Бэннер не осталось ни секунды, чтобы придумать какой нибудь выход, но тут она увидела сврего деда, который удовлетворенно улыбался. Девушка послала ему испепеляющий взгляд, сама не переставая лучезарно улыбаться. Она знала, что все внимание присутствующих приковано к ней и Рори, и гадала, осознает ли мистер Стюарт всю серьезность своего положения – ведь именно сейчас он объявил этим танцем…

И тут Бэннер пришлось тоже напомнить себе, что на дворе все таки двадцатый век.

– Вас не смущает, что мы танцуем одни, а все смотрят на нас? – спросила она, бросая на Рори изучающий взгляд из под опущенных густых ресниц.

Рори беззаботно засмеялся.

– Да, похоже, мы в центре внимания, но не мы одни. Солдаты с партнершами в белых платьях составляют нам прекрасную компанию. А, кстати, где они были весь вечер? – поинтересовался он.

Бэннер оглянулась и как то неуверенно засмеялась.

– Что то не так? – спросил Рори, глядя на нее сверху вниз.

– М м м?.. А, нет нет, все в порядке. – Бэннер взяла себя в руки. – Если вам интересно, традиции этого бала восходят к эпохе Гражданской войны.

– Правда? – не то удивился, не то обрадовался Рори.

– Да. – Бэннер старалась смотреть куда то ниже внимательных серых глаз, но выше воротника его рубашки. – Это был последний бал в округе накануне войны. Наутро после этого бала мужчины отправились на фронт. И получилось так, что в последний раз семьи были вместе на этом балу. Естественно, во время войны никаких балов не было. А после войны Жасминовая усадьба первой начала возрождать традицию, хотя, я думаю, первый послевоенный бал был скорее печальным, чем веселым.

Рори подумал о грустном конце этого трагического времени и кивнул.

– Да. Многие не вернулись с войны… Женщины надели траур, став вдовами… – тихо произнес он.

Бэннер украдкой взглянула на его помрачневшее лицо.

– Мне кажется, я должна рассказать вам еще об одной традиции, начало которой положила та ночь, – сказала она решительно.

– И что же это за традиция? – спросил он с явным любопытством.

Бэннер знала, что музыканты скоро закончат играть вальс, поэтому торопливо стала объяснять:

– Так случилось, что той ночью состоялись помолвки и сына, и дочери хозяина усадьбы – как, впрочем, и многих других молодых людей. Обрученным парам была предоставлена честь танцевать последний танец. И с тех пор всегда последний танец остается за хозяином дома и его женой или дочерью. Или внучкой, как в моем случае. А если незамужняя дочь или холостой сын танцует с кем то другим, это означает только одно – они помолвлены. До сегодняшнего вечера, – быстро добавила Бэннер, услышав финальные аккорды вальса, – эта традиция соблюдалась неукоснительно.

Отступив на шаг от своего остолбеневшего партнера, она грациозно присела в глубоком реверансе.

– Не удивляйтесь, если начнете получать поздравления от присутствующих, – нежным голоском посоветовала Бэннер.

Рори смотрел, как она уходит, пытаясь осмыслить ее слова и понять, что означает странный воинственный блеск в прекрасных зеленых глазах. Наконец то он стал кое что понимать и медленно обвел глазами гостей, пока не нашел взглядом Джейка Клермона.

«Вот она – неприятность, которую ты мне устроил! Хитрая ты лиса!» Эту мысль Рори не высказал вслух, однако она ясно читалась в его взгляде, так что старый негодяй должен был понять, какие чувства обуревают Рори.

«Надо будет поговорить с Джейком и прояснить все до конца, – решил Рори. – И сделать это следует как можно скорее».

Он понимал, что в противном случае ни он, ни старый Клермон не получат того, о чем мечтают.

WWWoman.ru »

Темы: #рори #бэннер #джейк #однако #ответила #взгляд #войны #клермон

2011-8-12 10:03

Источник: WWWoman.ru

рори бэннер → Результатов: 10 / рори бэннер - фото