Джилли кивнул:

– Я тебя понимаю. Мне самому это удовольствие достается раз в два или три месяца.

Бен что то пробурчал. Они с Софией занимались любовью по два или три раза за ночь. Но он истомился не только по сексу, он тосковал по ней самой. Конечно, он был рад, что «Жаклин» так быстро пошла в гору, но бизнес поглощал Софию целиком. Даже Дебби и Рикки она уделяла больше времени, чем собственному мужу. Хотя справедливости ради надо признать, что и он не стал образцовым супругом. Подготовка к большому концерту – все равно что тренировка перед Олимпийскими играми. В конце дня он возвращался домой почти без сил. Всю энергию, что еще оставалась, вытягивали из него мужчины и женщины, приходившие посмотреть, как он раздевается до трусов «тонга» под песни «Голубых глазок».

Могут ли мужчина и женщина целиком отдаваться каждый своей карьере и сохранить счастливый брак? Бена больно кольнуло чувство вины. В глубине души он желал, чтобы «Жаклин» пользовалась успехом, но все же не слишком большим. В представлении Бена основная слава должна была достаться ему. «Черт, какой же я гад после этого!» Он не хотел, как многие другие мужчины, поддерживать жену только до определенного уровня. Раз уж он любит Софию, нужно идти до конца.

Бен посмотрел на Джилли, словно ожидая от бармена ответов на свои вопросы.

– Мне положено чувствовать себя счастливым, правда? Прошлой ночью я достиг предельной отметки. Я наконец заработал столько денег, что могу бросить стриптиз.

– Эй, а ты не будешь скучать по этому занятию?

– Ни за что. Как же мне надоели эти телки, которые визжат, чтобы я снял с себя все, лапают меня, просят, чтобы я дал им заглянуть в трусы. Джилли, это такая тоска!

– Хотел бы я, чтобы мне пришлось этак поскучать, – с завистью вздохнул бармен. – Я слышал, ты собираешься выпустить пластинку?

– Китти договорилась насчет меня с «Вегас рекордс». Они согласились записать одну песню неизвестного певца. Эта контора все равно вот вот загнется, так что им терять нечего, риск невелик. Меня познакомили с одним подающим надежды ди джеем, по части песен этот парень собаку съел, он поможет мне сделать версию «Путников в ночи» в стиле диско. Процесс пошел. Если кто нибудь даст мне хоть полшанса, песня станет хитом, я уверен. Я хочу сказать, Джилли, ты давно последний раз слушал радио? Номера куда хуже моего неплохо раскручиваются. Те же «Лимп Бизкит», чем они лучше, если разобраться?

– Считай, что один поклонник у тебя уже есть, – сказал Джилли. – Ты знаешь, что я специально взял выходной на тот вечер, когда ты выступаешь? Я буду в зале.

Бен отхлебнул еще виски.

– Здорово. Китти развернула такую рекламную кампанию, что просто голова идет кругом. По всему городу развешаны листовки, самым важным персонам она разослала билеты по почте. Приглашены даже мой тесть и бывший жених Софии. Вечер ожидается интересный.

– Ты ведь выступаешь в «Шараде»? Место солидное.

– С «Шарадой» помог Рикки, друг Софии, у него там мать работает. Она замолвила словечко управляющему, а Китти довершила дело.

– Кстати о Китти, где она сейчас?

– Точно не знаю, она что то говорила насчет торжественного открытия галереи.

– А Тэз?

– Работает над фильмом. Кажется, у него наконец дело сдвинулось с мертвой точки.

– Значит, у всех дела идут лучше, чем обычно. Тогда почему ты сидишь тут и напиваешься в одиночестве?

– Можешь назвать меня неблагодарным сукиным сыном, но мне этого мало.

– И чего тебе не хватает?

Бен допил виски.

– Например, я хочу, чтобы моя жена разговаривала со своим отцом. Когда жена в ссоре с родственниками, это плохо влияет на супружеские отношения. Вроде темной тучи, которая постоянно висит над головой. С другой стороны, мне не нравится, что тесть меня ненавидит. Пусть бы он меня слегка недолюбливал, это даже естественно, но ненависть пусть бы поберег для кого нибудь другого.

– Чего бы ты еще хотел? Представь, что я – Санта Клаус.

– Хочу, чтобы моя квартира была жильем, а не фабрикой непрерывного производства лака для ногтей. Я готов поддерживать жену в ее начинаниях, но как то утром я проснулся и обнаружил, что моя щека выкрашена в черный цвет. Спальня мужчины – священное место. Хочу зарабатывать много денег, добиться успеха и заниматься тем, что мне нравится. Я хочу каждую ночь заниматься любовью со своей женой, потом желать ей спокойной ночи, а наутро снова заниматься с ней любовью. Но только не заставляй меня ради всего этого слишком надрываться. Это такая тоска.

– Ничего не забыл?

Бен пододвинул стакан поближе к Джилли.

– Налей еще горючего. Я только начинаю.

* * *

Девушки на Манхэттене сходили с ума от миниатюрного набора для французского маникюра «Французское настроение Жаклин». Наборы расхватывали, как горячие пирожки. Всю партию, которая поступила в «Берренджерз», смели с прилавков подчистую. Постоянные клиенты получили открытки с приглашениями купить набор во время праздничной торговли в честь двадцатипятилетней годовщины торгового центра, которая приходилась на ближайшие выходные. Вот почему Говард Берренджер разговаривал сейчас с Софией по телефону и умолял поставить еще две сотни наборов, чтобы удовлетворить спрос хотя бы частично.

– Я хочу, чтобы торжества прошли безупречно, – говорил он. – А рекламировать продукт, которого нет в наличии, – это противоречит всем нашим принципам. Мне бы не хотелось разыгрывать эту карту, но если нужно, я даже готов воззвать к твоей лояльности по отношению к «Берренджерз». Какой магазин первым приобрел «Жаклин»?

София сдалась и пообещала Говарду сделать то, что он просит. Повесив трубку, она посмотрела на фабрику по производству лака для ногтей, которая по совместительству служила квартирой. Раньше было наоборот, но теперь помещение походило на фабрику куда больше, чем на жилье. Зато у них есть как раз нужное количество материала, чтобы выполнить заказ. Если Дебби на время оторвется от ноутбука и поможет, да если еще Рикки подойдет, как обещал, они смогут сделать все вовремя.

София и Дебби вкалывали как проклятые, когда позвонил Винсент. Он даже не притворился, что хочет поговорить с Софией, а срочно потребовал к телефону Дебби. София, конечно, обрадовалась за сестру, но не возражала бы, если бы он хоть чуть чуть с ней полюбезничал. Как никак ей скоро стукнет тридцать, каждой женщине хочется сознавать, что она еще способна кружить головы.

Повесив трубку, ошеломленная Дебби несколько секунд молча стояла у телефона.

– Просто не верится.

До сего момента София только однажды видела ее в таком изумлении: это случилось, когда Толстый Ларри и Малыш Бо решили кроссворд без помощи соседской ребятни.

– Винсент Скалья пригласил меня в ресторан. Он предложил встретиться с ним в «Шараде» и пообедать в интимной обстановке до начала концерта. Папа тоже идет. Конечно, не на обед, а на концерт. Может, он решил наконец помириться с Беном?

Счастье, написанное на лице Дебби, глубоко тронуло Софию. Кажется, увлечение, длившееся почти всю ее сознательную жизнь, обещало стать взаимным.

– Разве я тебе не говорила, что стоит поиграть в недотрогу? Ты дала ему понять, что тебе все равно, и теперь он обрывает телефон.

– Мне нужно идти. Я хочу перед свиданием купить что нибудь новенькое из одежды и сделать прическу.

Ряды флаконов, куча колпачков и устилающие пол этикетки, казалось, напоминали Дебби о незаконченной работе. Она сникла. Софии не хватило духу попросить сестру остаться.

– Иди, я как нибудь справлюсь без тебя. Рикки мне поможет.

Все еще чувствуя угрызения совести, Дебби спросила:

– Ты уверена?

Не успела еще София соврать в ответ «да», как сестра уже вышла за дверь. Но София не возражала: Дебби давно пора завести парня, даже если этим парнем окажется Винсент. Ей самой он не нравился, но кто может судить об увлечениях другого человека? Влюбленность – вещь столь же личная, как отпечатки пальцев.

София вернулась к работе. Когда позвонил Рикки, она трудилась, как негр на плантации. Объяснив, почему Дебби ушла, София шутливо попросила Рикки прилететь на вертолете, если это позволит ему оказаться на месте хотя бы на минуту раньше. В трубке повисла пауза. Сердце Софии ухнуло вниз со скоростью камня, летящего в пропасть. Но у Рикки оказалась не менее уважительная причина, чем у Дебби. Оказывается, Синтия Лопес позвонила сыну и предложила встретиться всей семьей. Мать, отец и сын должны были пообедать в Нью Джерси в ресторане «Красный омар» (ужасная дыра, по мнению Софии, но ее никто не спрашивал). Затем все трое намеревались поехать в «Шараду», где на время выступления Бена им зарезервировали отдельный столик. Разве могла она потребовать, чтобы Рикки отказался от воссоединения с семьей ради французского маникюра для одной из стервозных (естественно, а как же иначе?) подружек Тэффи?

Однако сказать, что все это не ко времени, значило бы ничего не сказать. Даже хуже, чем если бы богатый родственник попал под автобус по дороге в адвокатскую контору, куда шел, чтобы объявить тебя своим единственным наследником.

Похоже, послушать выступление Бена соберутся все. Все, кроме нее.

«Что делать, Господи, что делать? – в панике думала София. – Да ничего, выхода нет. Поймет ли Бен? Вряд ли».

Софии вспомнился школьный концерт в третьем классе, на который ее папа прийти не смог. Правда, она в последнюю минуту решила, что ее костюм никуда не годится, и отказалась выходить на сцену, но это не изменило того факта, что отец не пришел. София до сих пор помнила ту детскую обиду. Но ей тогда было девять лет, а Бену сейчас двадцать девять. Он должен лучше понимать, что к чему, чем какая то школьница.

Кроме того, даже если она не пойдет на концерт, ее нельзя назвать законченной эгоисткой. Она же отпустила Дебби, которая чуть ли не порхала по воздуху от радости, что Винсент пригласил ее на настоящее свидание, да еще и по собственной инициативе. А Рикки наконец то встретится с семьей, и на этот раз дело обойдется без ругани и поздних ночных сборов в дорогу. София подумала, что в некотором роде она пожертвовала собой ради благих целей, как Жанна д’Арк. За что там боролась Жанна д’Арк? За четвертую поправку к конституции? «Вообще то я должна это знать. Видно, на уроках истории я слишком много времени писала записки мальчишкам». София вдруг вспомнила, что ужасные, жестокие люди сожгли Жанну д’Арк на костре, и испугалась. «Нужно сравнить себя с какой нибудь другой мученицей. Есть! Алиса Милано, звезда из сериала „Зачарованные“! Она подала в суд на грязных негодяев, которые разместили в Интернете ее непристойные фотографии. Она сделала это во имя всех знаменитостей, которым до смерти надоело, что их внешность эксплуатируется против их воли и без их ведома. Молодец! Алиса Милано – мученица, которая осталась жива. Да еще и прекрасно выглядит, даже снимаясь в туповатых рекламных роликах».

София рассеянно уставилась в пространство. О чем, собственно, она думала? Есть, вспомнила! Бен. Ее любимый муж и его концерт. Конечно, будут и другие концерты, хотя первый – самый ответственный, вот почему Бен запретил ей приходить на репетиции. Он мечтал, чтобы она увидела его выступление безукоризненно отшлифованным.

София принялась за работу. В любом случае прерваться она не может. Если она все бросит, приведет себя в порядок, поедет на концерт, а потом вернется и продолжит выполнение заказа, то никаким чудом не уложится в срок. Без помощи Дебби и Рикки у нее уйдет на это вся ночь, да и то если повезет.

«Я ужасная жена, – решила София, – но я как нибудь заглажу вину перед Беном, хотя пока не знаю, когда и как». В честь мужа она поставила в плейер диск «Путники в ночи», под который он обычно выступал, и нажала кнопку повтора, чтобы песня звучала снова и снова. От всей души надеясь, что Бен все поймет и простит, София продолжила составлять наборы для французского маникюра.

* * *

Бен сидел в гардеробной со стаканом «Джек Дэниелс» в одной руке и сигаретой в другой. До начала его концерта оставалось всего несколько минут. Он чувствовал легкое возбуждение, но настоящего мандража еще не было.

Вместе с ним в небольшой гардеробной при знаменитом «номере звезд» отеля «Шарада» находились Китти и Тэз. Стены украшали глянцевые фотографии знаменитостей, когда либо выступавших в «Шараде», с их автографами.

Китти словно читала его мысли:

– После сегодняшнего вечера здесь появится и твоя фотография.

– В этом мне помогает и твоя вера в меня.

Китти округлила глаза.

– Сладкий, тебе нужно научиться преодолевать такие настроения и не раскисать. Я что, похожа на мать Терезу?

Бен усмехнулся:

– Ах да, я совсем забыл, что ты у нас крутая, никаких сантиментов.

– Вот именно. Так что иди и срази их всех наповал. – Голос Китти звучал еще сварливее, чем всегда. – Зал набит битком, там есть и газетчики, и ребята с телевидения, и директора радиостанций, и ди джеи из популярных клубов. Этот концерт может стать началом большого пути.

И тут началось. Бен почувствовал леденящий ужас, тошноту и неизбежность грандиозного провала. Он стиснул зубы.

– Каждый, кто сидит в зале, получил подборку материалов с твоей биографией, фотографией и рекламной копией сингла «Путники в ночи». Между прочим, имей в виду, что в детстве ты встретился за кулисами с Фрэнком Синатрой. Ты сказал ему, что мечтаешь стать певцом, и он ответил: «Малыш, не отказывайся от своей мечты». Воспоминания об этом поддерживали тебя в трудную минуту.

На мгновение Бен опешил.

– Но это же чушь собачья. Звучит как строчка из рекламного ролика.

– Сладкий, любая биография, если ее, конечно, не написала Китти Келли, – чушь собачья. Взять, к примеру, фотомоделей и актрис, которые утверждают, что в школе не встречались с мальчиками, потому что были этакими гадкими утятами. Разве не чушь? Но звучит как красивая сказочка, и куда лучше, чем если бы они говорили, – подражая манере секс бомбы, Китти перешла на шепот с придыханием, – «Я всегда была красоткой и пользовалась огромным успехом. Другой жизни я не представляю».

Тэз рассмеялся.

– Считай, тебе еще повезло. Сначала Китти собиралась объявить тебя внебрачным сыном Фрэнка Синатры и Энни Дикинсон.

Бен с сомнением посмотрел на подругу. Та пожала плечами.

– А что, я по прежнему думаю, что мы могли бы разыграть эту карту.

У него вспотели ладони. Такой шанс дается человеку только один раз, и его время пришло. Бену не хватало Софии и ее забавной болтовни. Ничто не могло его так рассмешить и поднять настроение.

– Софии еще нет?

– Нет, – ответила Китти. – Зато есть ее папаша. Знаешь, старик очень даже ничего. Пожалуй, я не прочь познакомиться с ним поближе.

– А что, это мысль: займись своими личными делами.

Тэз сжал плечо Бена.

– Выпьешь еще?

Тот отрицательно покачал головой:

– Не хочу петь заплетающимся языком. Только Дин Мартин умеет делать это с достоинством.

Где же все таки София? Волнение Бена поднялось еще на один пункт.

За дверями гардеробной послышалась какая то суета, и через несколько секунд в комнату ввалились Роберт Кэннон, Ритм Нэйшн и Тим Рибел. Роберт выхватил из рук Бена сигарету и стакан. Ритм Нэйшн, одетый в соответствии с собственными представлениями об элегантности в белый костюм, белую же шубу и увешанный золотыми цепями толщиной с собачий ошейник, слегка смахивал на сутенера.

– Иди в зал и начинай работать. Покажи им всем! Понимаешь, о чем я?

Бен уверенно кивнул. Он знал, что каждое движение запечатлелось у него в памяти с военной точностью. Тим Рибел схватил обе руки Бена в свои:

– Радость моя, сладкий, душечка, это твой шанс! Не упусти его. – Глаза продюсера за стеклами очков в оправе, инкрустированной искусственными бриллиантами, заблестели от слез. – Я вспомнил Пиа Задору. Она стояла в этой самой комнате и чувствовала примерно то же, что ты сейчас. И я хочу задать тебе вопрос, который задавал ей.

– Зачем ты снялась в «Одинокой леди»?

Тим замотал головой.

– «Готова ли ты вложить в песни все свое сердце?» И знаешь, что она мне ответила? Она сказала: «Не сомневайся, беби!» – По щеке Тима скатилась слеза. – Я расчувствовался от одного того, что вспомнил об этом.

– Я тоже с трудом сдерживаю слезы, – сухо откликнулся Бен.

В дверь заглянул служащий отеля:

– Пора.

В комнате стало тихо. Бен набрал в грудь побольше воздуха.

– Не сомневайся, беби! – прошептал Тим.

Китти взяла Бена за руку, Тэз взял его за другую, и Бен зажмурился, надеясь, что когда он выйдет в зал и посмотрит на зрителей, то увидит среди них радостно улыбающуюся ему Софию.

2011-8-12 11:01